Приведу слова Сергея Власова из нашей дискуссии:
...путинская война – что-то другое. И тут же не путин виноват (вернее, виноват, но не один). Тут проблема народа. И это повторяемая проблема последних 500 лет в России. Россия – это агрессор во все времена. Подобного народа/страны просто нет. Это значит, что русская цивилизация/народ/культура/государство (как хотите) УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ
...
Это характерная эмоциональная и интеллектуальная установка многих наших единомышленников.
Во время войны всегда происходит гиперболизация агрессивных проявлений противника и по размаху совершенных злодеяний, и, – что нас сейчас больше интересует, – по времени его злодейской активности. Последнее означает, что противник рисуется вечным, давним, изначальным агрессором. Так, в 1942-ом снимался фильм про битву Александра Невского с тевтонами в 1242-ом.
А какова реальная история российской агрессивности?
Россия всегда была уникальным агрессором? Или это относительно недавний феномен?
Дам сразу свой ответ, а те, кто захочет, прочтут дальше любопытные подробности.
Ответ – нет, не всегда, не последние 500 лет. История российской агрессивности – это 20-ый век с любопытным "инкубационным периодом" в веке 19-ом.
Феномен российской агрессивности – это интереснейший вопрос, попробую дать его предельно краткий обзор.
Никакой особой, по сравнению с окружающими европейскими и восточными державами, агрессивности в государстве российском до конца 18 века включительно заметить трудно. На территории Европы шло династическое выяснение границ владений, в которое включалась и Россия, борьба за престиж, за пределами Европейского христианского мира действовала хищная логика захвата территорий, которые можно присоединить к себе или сделать колониями. Завоевание Крыма в этом смысле мало чем отличается от одновременного завоевания Индии Британской империей.
Ситуация в мире резко изменилась после наполеоновских войн.
Европейские державы создали впервые союз, смысл которого был в обеспечении мира в Европе. Война в Европе стала рассматриваться как нечто нежелательное, как нечто, что необходимо совместными усилиями держав остановить в зародыше или нейтрализовать и ввести в берега, если уж таковая произошла. Но, правда, этот порядок не действовал "на востоке". С "нехристианскими народами" если и действовали все же новые принципы гуманизма, то политически режим войны вполне позволялся.
И в этой новой системе резко изменилась роль России по сравнению с 18-ым веком.
В 18-ом веке Россия воспринималась всеми, и сама себя воспринимала, – как энергичный младший брат европейских держав. В посленаполеоновское время Россия оказалась – и в глазах союзников по коалиции, и в своих собственных – главной силой, победившей Наполеона, и главным гарантом нового европейского миропорядка. Собственно, сама идея этого нового порядка, "Священного Союза" – во многом была инициативой именно России, Александра I.
Далее надо сказать нечто, для многих читателей, думаю, неожиданное. С этого момента начинается традиция разработки международной системы "мира без войн", которая принадлежит большей частью именно старой царской России. Все мирные конференции 19-ого – начала 20 веков, – 1868 в Петербурге, 1874 в Брюсселе, 1899 и 1907 гг. в Гааге были проведены по инициативе русских царей, а документация их была разработана петербургской юридической школой, прежде всего великим юристом и дипломатом Фёдором Мартенсом. Он же – инициатор создания Гаагского суда.
Т.е. МИРОЛЮБИЕ, попытка развивать систему европейского мира без войн, – это одна из тенденций старой российской политики. Только ОДНА из тенденций.
Но вот, оказавшаяся в центре новой системы европейского мира после Наполеона, Россия испытывает в связи с этим кризис самоидентификации. Она исполняет роль физически сильной державы и "европейского жандарма". Но физическая сила государства резко отстаёт от культурных, технических и научных возможностей соседних центрально-европейских государств. И, конечно же, тормозится дремуче отсталым социальным строем, абсолютной монархией.
Россия не выдерживает роль истинного, сильного центра европейского континента. Великобритания, Франция, поднимающаяся Италия, Германия и Австрия оттесняют Россию в процессе мировой конкуренции.
Россия время от времени выступала в этот период в войны. Но основные войны свои вела ПОЧТИ по правилам тогдашнего мира. Что значит ПОЧТИ? В тех политических реалиях разделялись новые представления о европейском и вообще "христианском" мире, где развязывание войны вообще предосудительно, и мир "дикарей", по отношению к которым, война возможна. Тонкость только в том, что прогресс цивилизации в 19 веке стремительно вводил новые регионы и народы в круг "своих" или "почти своих", на которых распространяется принцип международного права. Две крупнейших войны России между наполеоновскими и Первой мировой – это Крымская война 1853-1855 гг. и русско-японская война 1904-1905 гг. Это были войны вызванные агрессивными аннексионными действиями России в обоих случаях. Но в обеих этих историях есть свой очень чёрный юмор: Россия считала, что она начинает войну со странами, которые относятся к "варварам" – с Турцией и Японией. А с точки зрения Западного сообщества эти страны УЖЕ были включены в международное правовое "западное" поле. Исторически этот сдвиг был очень быстрым. В 1791 году Россия могла с лёгкостью забирать у Турции территории. В 1827-ом совместный англо-французско-русский флот громит турецкий флот под Наварином, спасая греческих повстанцев. Но уже в 1853 году нападение России на Турцию воспринимается Западом как возмутительное нарушение общих принципов европейского мира. В 1904 году Николай II называет японцев "макаками" и диктует им территориальные условия.
К Китаю, например, в это время, все ещё примерно такое же пренебрежительное отношение со стороны всего Запада. Но Япония совсем недавно встала на западные рельсы и отношение к ней изменилось. В обеих войнах Россия осталась в своих косных провинциальных представлениях о сопредельных странах и отстала от Западного тренда отношений к ним примерно на 20-30 лет. В результате она нарвалась на войну с консолидированным Западным миром в первом случае (Крымская война) и с поддержкой своего противника частью Запада (Британская империя) при нейтралитете другой его части – в другом случае (русско-японская война). Т.е. обе большие войны России в это время – войны агрессивные, войны в прямом или косвенном смысле с коллективным Западом. Но причина этих войн – не принципиальная враждебность России коллективному Западу, а провинциальная неловкость в понимании тогдашних актуальных границ "Запада" и "Не Запада". Сам Запад позволяет себе в это время отвратительные колониальные войны, вроде опиумных войн с Китаем (1840-1842) и (1856-1860), но Китай ещё не вошёл в тогдашнюю "зону международного права", а вот Турция и Япония вошли, но Русское руководство ещё этот сдвиг не оценило и не поняло.
И эти войны на периферии "цивилизованного мира", как он виделся тогдашнему российскому руководству, не мешал... принципиальному настрою этого руководства на выработку системы европейского и общезападного мира. Вспомним о Гаагских конференциях по инициативе России!!!
Новая опасная уже для всеобщего европейского мира установка России складывалась с середины 19 в совершенно особым образом, совсем не в связи с упомянутыми крупными войнами.
Россия, получившая огромное международное признание после наполеоновских войн, испытывала, как мы говорили, огромный комплекс несоответствия этой новой роли и реального культурного, технического и социального потенциала страны. Она была в поиске нового мифа. И этот миф был найден в середине 19 века вместе с идеей Данилевского ГРЯДУЩЕЙ славянской цивилизации.
У этой идеи был тоже бурный период предшествующего развития. Назову просто сейчас без подробностей:
1. Это идея восстановления античной греческой империи Екатериной II,
2. идея Николая I православной империи. Но новую и устойчивую форму национальный миф получил именно как грядущая империя "славянских народов". Т.е. Россия – часть будущей, становящейся пока еще славянской цивилизации, которая призвана стать ведущей, молодой и процветающей, и перенять лидерство у "слабого" и упаднического Западного мира. Идея эта была преемственной к старой екатерининской еще идее восстановления "греческой империи". Так что все мысли создателей этого исторического фантома были прикованы, прежде всего, к Балканам, а центром будущей "славянской цивилизации" Данилевский прямо объявил Константинополь.
Из книжных умозрительных и завиральных конструкций идея эта быстро и энергично шагнула в жизнь в 1876 году, когда Россия ринулась на Балканы освобождать от власти Османской империи славянские народы.
С этого момента началась потенциальная и реальная агрессивность России. Не ситуативная вражда к той или иной стране-соседу, а идея принципиальной перестройки европейского мира под новую "славянскую империю". Стрелки на вражду с главными и ближайшими западными соседями, – Австрийской империей и Германией были повернуты уже в 1878 г. Когда на Берлинском конгрессе именно благодаря Германии развалилась первая попытка России создать славянскую империю с центром на Балканах.
С этого момента в руководстве России начинается тяжелейший когнитивный диссонанс между идеей "всеобщего мира" и набирающей силу страстью к "новой славянской империи", которая должна этот самый мир переделать.
(Продолжение "истории российской агрессивности" следует)
! Орфография и стилистика автора сохранены
